Top

Донской писатель Михаил Шолохов

В Москве (сентябрь 1974 г.)

Среди пожелтевших аллей стояла поздняя московская осень. Мягкие лучи заходящего солнца заливали город. Четыре года назад, в эту золотую пору я побывал в гостях у Михаила Александровича Шолохова. ...

- Вы были в Ростове-на-Дону?

Довелось ли мне побывать в его родных местах? - таков был первый его вопрос. Шолохов беззаветно любит родную станицу Вёшенскую. Родившая и воспитавшая его земля донских казаков всегда была ему дороже огней большого города. ...

Приблизительно за месяц до нашей встречи состоялся съезд Союза писателей СССР. Шолохов, из-за того, что состояние здоровья было неважным, участия не принимал. Узнав об этом до нашей встречи, я беспокоился. Но сейчас его здоровый цвет лица и бодрый вид вернули мне спокойствие. Он пьёт любимый коньяк, речь его полна шутливого юмора.

- В России говорят, что, если выпил не до дна, то оставил горечь.

С этими словами готовящийся встретить свое семидесятилетие писатель с удовольствием осушил рюмку.

Я спросил:

- Если можно, скажите, что было самым неприятным в Вашей семидесятилетней жизни?

Шолохов кивнул головой, немного выпрямился и начал говорить.
- Если жизнь стала такой долгой, вспомнить, что было в ней самым неприятным, становиться трудно. Со временем окраска различных событий блекнет. И самое горькое, и самое радостное - все уходит в прошлое.
Немного помолчав, слегка улыбаясь, Шолохов продолжил:
- То, что в моих словах правда, Вам будет понятно, когда исполнится семьдесят лет.

Это были слова с глубоким смыслом. Он сказал их, улыбаясь. Но серьезные глаза как бы спрашивали: действительно ли собеседник понял их?

В этот момент я вспомнил, что доктор Тойнби, с которым я встретился в Лондоне, сказал мне аналогичные слова. Шолохов несколько раз кивнул головой.
Мне скоро исполнится пятьдесят один год. До семидесяти еще довольно далеко. Но сейчас самое подходящее время, чтобы читать трогательную повесть «Судьба человека», которую он написал как раз в этом возрасте. Перед тем как написать о нашей встрече, в купе вагона во время поездки в регион Кансай, я еще раз перечитал ее. Это замечательное произведение рассказывает о судьбе человека, который, невзирая на раны, нанесенные ему войной, изо всех сил борется за будущую жизнь. Герой повести - пожилой мужчина, у которого война забрала всю семью - жену, дочерей, сына. Сцена, в которой он встречается с сиротой, родителей которого тоже унесла война, потрясает нашу душу. Автор вложил в нее все свое сердце, полное любви к человеку. Последняя сцена тоже неописуема. Получившие жестокие удары войны, два поколения сливаются в одно и, эти заново рожденные отец и сын отправляются строить свою новую жизнь.

«Два осиротевших человека, две песчинки, заброшен¬ные в чужие края военным ураганом невиданной силы... Что ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина».

Шолохов описывает печальную судьбу одинокого человека, которой забавлялась война. Но в глубине этого описания всегда живёт твердая вера в силу человеческого духа.

- Человек без убеждения ничего сделать не может. Мы все «кузнецы» своего счастья. Я верю, что духовно сильный человек, даже в переломные моменты судьбы в значительной степени сам определяет свою жизнь.

... Шолохов безгранично верит в будущее поколение. В последней сцене «Судьбы человека» мы видим отца и сына вместе. Монументальное произведение писателя - «Тихий Дон» тоже заканчивается сценой, в которой жалкий, истрепанный войной Григорий Мелехов держит на руках сына, в котором вся его жизнь. И роман, и повесть наводят на мысль о передаче факела будущему поколению.

- Я оптимист, и я верю, что в двадцать первом веке жизнь будет лучше, чем сейчас и будет именно такой, о какой мечтает нынешняя молодежь.

Течет тихий Дон. И волны его несут историю донских казаков, разделяя их горе и радости. И с виду веселый и бодрый, как солнце Южной России, Михаил Шолохов тоже таит в себе вечность и тишину великой реки.

(журнал «Сандэ Майнити» от 17 декабря 1978 г.)

▲ Наверх